Куны не нужны - Анастасия Долинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её трясло от ярости и обиды. Она прицелилась, чтобы одним ударом рассечь артерию, занесла руку. Тишина пронзала слух: только гулкий стук сердца бил по ушам.
«Что я делаю?» – подумала она, – «ему же будет больно! А вдруг он на самом деле умрёт? Это, наверное, так страшно…» – Аня опустила руку, но вновь занесла – «Плевать на всё, пусть хоть один раз почувствует мою боль, мою ненависть, разочарование».
Она была на пределе, когда заплакала дочь. Девушка выдохнула, и, испепеляя взглядом его лицо, снова убрала руку и понесла нож на кухню, чтобы затем пройти к дочери.
Аня всё гадала, убила бы она мужа, если бы не дочь. Хорошо это или плохо, что Ева ей помешала? Впрочем, больше незачем об этом думать. Безумие остановлено, в нём больше нет нужды.
Вскоре вернулась Соня, выглядевшая расстроенной. Аня рассказала ей об услышанных новостях, но многочисленные пропажи девушек, похоже, совсем не волновали подругу. Она сидела за кухонным столом, накручивая свои блондинистые локоны на палец.
– Это даже неплохо, ведь Стас не будет тебя искать, – покачала она головой и достала из сумочки бутылку виски, – ты не против, если я выпью?
– Я только расстроена, что не могу присоединиться, – вздохнула Аня, – что у тебя случилось?
– Все мужики – одинаковые, – с этими словами блондинка открыла бутылку и сделала несколько глотков прямо из горла, – И мой – такой же.
– Не может быть… С чего ты взяла?
– Я заходила к нему домой, чтобы распечатать документы. Он включил мне принтер и ушёл в душ. А я осталась сидеть за его столом. Мой взгляд упал на листок за монитором… – Соня закусила дрожащую губу, – Там было стихотворение. Представляешь?
– Не знала, что он пишет стихи, – пролепетала подруга, готовясь к печальной новости.
– Ну, я сначала обрадовалась, – Соня улыбнулась, но на глазах уже выступили капельки слёз, а нос предательски покраснел, – я подумала, что он мне его посвятил. Глаз выхватил слово «люблю», дальше «до последнего вздоха». Ну, я не выдержала, взяла листок и вчиталась, – тут девушка не выдержала и в голос заревела.
Аня торопливо пересела ближе и обхватила Сонину голову руками, поцеловала в макушку. Соня всхлипнула и срывающимся в рёв голосом простонала:
– Они были не обо мне!
– Но с чего, с чего ты взяла? – шептала Аня, вытирая слёзы с щёк подруги. Рассказ о чужом горе надвигался на неё, как гроза. Зато её проблемы отходили всё дальше.
– Там рассказывалось про первую встречу на перроне, как он увидел её среди толпы и влюбился, как электрички увезли их в разные стороны, и как потом он много думал о ней, и вот, спустя время они совершенно случайно встретились и он ни за что её больше не отпустит. А мы, – Соня всхлипнула и некрасиво скривила рот, пытаясь удержать новый поток стонов, – мы познакомились в кофейне.
Блондинка снова зашлась в истерике, а подруга беспомощно обнимала её, смотря испуганно и забито. Вот, её подруга, которая днём была так героична и смела, сейчас стонет, как раненая птица, и ничем, ничем нельзя ей помочь. Когда идолы горят в подобном аду – что остаётся смертным?
– Я смяла бумагу и ушла, пока он был в душе. На телефоне куча пропущенных… Но я не хочу ничего слышать. Какие же они козлы-ы… – и девушка залила в себя порцию виски, – а мне он никогда не писал стихо-о-ов.
Воцарилось молчание. Аня перебирала в уме слова утешений, но не могла найти ничего подходящего. Вдруг Соня выпрямилась, решительно вытерла мокрые щёки и, почти вернув себе самообладание, сказала серьёзным голосом, который всё равно прозвучал, как мольба:
– Давай просто посмотрим фильм? Плевать на всех. У нас есть мы.
И вечер потёк, словно патока, так медленно и возвращая всё на свои места: фильм шёл за фильмом, запасы мороженого, периодическое баюкание маленькой Евы, урчание пушистого тёплого кота… В этот вечер кто-то был рядом, готовый поговорить и выслушать, готовый помолчать и обнять, принять слёзы и пообещать, что всё будет хорошо. И уже от одного этого чувства всё было славно. На самом деле не нужны были разговоры и объятия, обещания и поцелуи, нужно было только знание. Знание о том, что поддержка рядом. Горести, так жестоко скрёбшие душу, вдруг отступили. Не ушли совсем, нет: их присутствие чувствовалось, как только замолкал фильм, поставленный на паузу. В открытые настежь окна заглядывали запахи цветов и весны, и никто не пилил, не критиковал, не издевался и не оскорблял. Соня сидела на полу, оперевшись на диван, Аня расположилась рядом, положив свою голову ей на колени. Хотелось только чтобы вечер не кончался, а о будущем совсем и не думалось. Около двух ночи Ева снова запросила грудь и девушка, покормив дочь, предложила и Соне отправляться спать.
Аня легла на диванчике рядом с кроваткой, а Соня расположилась на раскладном кресле. Чёрный кот, поочерёдно выпуская когти из мягких лапочек, примостился в её волосах. Какое всё-таки счастье, что существует такая вот дружба, всепрощающая, принимающая и почти сестринская. И какое счастье, что существуют коты. Усталость стала сковывать глаза, мысли испарились из головы совершенно и, когда яркий синий свет залил комнату, Аня даже подумала, что это пришёл долгожданный сон. Запах цветов вдруг куда-то исчез, и девушка почувствовала другой – резкий, химический.
В открытое окно прямо из света шагнули в комнату два высоких существа в тёмных накидках. Кот резко встал и, прыгнув на спинку дивана, выгнул спину и зашипел, оскалив зубы. Одно из существ вытянуло руку перед мордой кота и тот, жалобно мяукнув, убежал в коридор. Затем существа наклонились над Соней и, достав прибор, который Аня могла идентифицировать лишь словами «непонятная штука» – просветили тело подруги – с ног и до головы. Потом они качнули друг другу головами и перешли к детской колыбели. Девушка попробовала пошевелиться, но ноги и руки будто налились свинцом – ничего не получалось. Тем временем существа просветили малышку и также утвердительно качнули головами. Аня испытывала ужас, терзаясь мыслями – а что, если не сон? Попытки пошевелиться были неудачны, девушка не могла даже открыть рта… она замычала, надеясь разбудить подругу. Существа подошли к ней. Из-за капюшонов не было видно лиц,
